Рассказ №1430 (страница 2)

      - Эй ты, мужчинка, - сказал один.
      - Мальчоночек, малец, пацан, - сказал другой.
      - Ты - русский?!
      Я отхлебнул виски и прибавил своему лицу решимости.
      - Монолиз! - гордо произнес я.
      - А не хочешь ли винтом? - спросил один.
      - Да, винтом не желаешь?!
      Пятьдесят долларов плюс твоя попка, а? Положение становилось критическим. Если бы у меня было два ножа, я бы зарезал их сразу в горла. Я улыбнулся и сказал:
      - О'кей, ребятня.
      Они обрадовались, стали хлопать меня по спине, отчего я чуть не умер, и повели в туалет.
      - Наши туалеты - это не ваши туалеты, - говорил мне один из них по дороге. - Зови меня Абрам.
      - Да, ваши туалеты - дерьмо, а наши - отлэ, - восклицал другой. - А меня зови Исак.
      И мы вошли в туалет и встали посреди него.
      Ну и что? - спросил я.
      - Что? - отозвался один.
      - Что? - повторил другой.
      - Как это? - сказал я.
      Тут они рассмеялись и ударили меня по жопе.
      - Малец, кажется, еще не пробовал винтом. Он - мальчик! Это ведь удача, Абрам?!
      - Точно, Исак!
      Они заставили меня встать на колени, а сами встали у моих ушей, справа и слева от меня. Один стоял ко мне передом, а другой задом. И тут они вдруг, как по команде, сняли свои штаны и трусы, и обнажили огромные члены. Абрам крикнул "хоп!", и они начали трахать мои мочки ушей с двух сторон. Вжик-вжик-вжик-вжик...
      Иван Теберда! Что за наслаждение?... Что за чудо, прелесть, стыд, предел! Теперь я знаю, что такое извращаться! Теперь я понял, как прав был мой сука отцемать. Еще! Еще! Еще!
      И тут, в самый момент моего оргазма, когда вся голова моя словно расширилась до размеров Вселенной, раздался свисток.
      - Полиция! - испуганно заорали Абрам и Исак, застегивая штаны. - Прощай, парень, мы найдем тебя! Твоя попка за нами.
      С этими словами они тут же влезли в какое-то окно и умчались. Я остался на коленях, как раз испытывая пик своего удовольствия.
      - А, русский, - сказал загорелый полицейский. - И сразу же начал!.. Ай-яй-яй! Турист!.. В каталажку его. К разному сброду. Он не должен общаться с настоящими мужчинами! Жаль, не успели поймать этих подонков!
      На меня надели наручники и куда-то потащили меня. Я подумал, что вряд ли теперь увижу небоскреб. И все-таки мое настроение было прекрасным. Винтом!
      4. НЕ ВЫНИМАЯ ИЗО РТА
      - Ты должен, паскуда, соблюдать правила этой камеры! - заявил восьмияйцовый человек, вставший надо мной. - Я здесь главный! Когда я какаю, мое дерьмо делится на двадцать восемь частей и поедается всеми! Понятно??
      - Пошел ты в дупло, отброс чешский! - сказал я поднимаясь. - Жри у себя сам!
      - Ах ты... - начал чех разгневанный моей наглостью, но тут я вцепился зубами ему в елдык. Он завопил, начал бить меня руками, ногами, дергаться, но я не отпускал. Он взял какую-то острую ложку и занес надо мной, и тогда я окончательно разозлился. Я сильно сжал челюсти и откусил елдык. Чех упал на пол камеры и отключился. Я выплюнул елдык и громко сказал, что бы всем было слышно:
      - Чех без елдыка - словак!
      Всеобщий хохот был мне ответом. Подошла какая-то нанайка, вся состоящая из щелей, и пропищала:
      - Теперь ты - наш командир! Мы теперь будем есть твое говно.
      Все одобрительно закивали.
      С этого момента моя жизнь стала замечательной. Я делал, что хотел. Поскольку это была тюрьма, и поскольку тут не было загорелых американцев, за нами никто не следил, и я испытал, наверное, все виды извращений по Шнобельшнейдеру. О, Иван Теберда! Как прекрасно, как чудно, как замечательно было все, что я испытывал! Но особенно меня любили две англичанки-близнецы, соединенные единым клитором. Они обычно подходили ко мне утром, когда я лежал в кровати и меня кто-нибудь услаждал, и говорили:
      - О, повелитель, о, любимый, о, радость, о, смысл! Позволь пососать тебе, позволь!
      - Еще не время, девчоночки, - говорил я. - Потерпите.
      Посасывание я оттягивал на потом, боясь разочароваться в извращениях. А англичанки все подходили. Наконец, когда, как мне показалось, я исчерпал весь набор всего, что можно только получить от живой и мертвой человечинки (остатки трупов съедал наш бельгиец), я заявил:
      - Хорошо. Я согласен. Я даю вам свое согласие. Я соглашаюсь! Сосите, милые, сосите!
      Я отогнал всех. Они подошли ко мне, встали на колени, и каждая взяла мою мочку в рот. И тут... Уже одно только это начало пронзило меня, как стрелой в грудь. Они начали сосать, они сосали, а я испытывал то, что никогда не испытывал; я кричал, визжал, терял сознание, и наконец я понял, что не могу, что больше не выдержу; я выдавил из себя:
      - Все... Стоп...
      Но они не прекратили, и не вынули мои уши из своих ртов. Я начал дергаться, пытался встать, но тут же понял, что меня держат. Немцы, или кто-то еще держали меня за руки и за ноги, не давая мне возможности уйти от этого бешенства, от этой прелести, он этой смерти. Я цепенел; я стал биться как в припадке эпилепсии; и я понял тогда, что монолизу нельзя испытывать сосание столь долго; что это губительно, страшно, смертельно; и что вся камера знала это, и, ненавидя мои издевательства, решила расправиться со мной. Что ж! Что может быть лучше смерти от самого высшего наслаждения, которое только вообще возможно?! Я увидел, как влетаю в какой-то радужный, ласковый туннель; он обволакивает меня любовью, преданностью, величием; и когда вдруг вспыхнула вспышка, и я осознал, что пришла моя смерть, вся эта реальность исчезла.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.