|
|
Рассказ №11491
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Четверг, 18/03/2010
Прочитано раз: 29957 (за неделю: 29)
Рейтинг: 87% (за неделю: 0%)
Цитата: "К весёлой компании теперь подошёл мужчина очень похожий на Владимира Жириновского, пожал руку отцу, поцеловал дамам пальчики, подхватил лысого дядьку под локоть и повёл его в картинный зал...."
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ]
Ужасно-противные мысли скакали в голове и стучали по вискам, словно кулаки по стене, когда я на следующий день в двенадцать часов пятнадцать минут стоял на улице Марата с тем же фотоаппаратом и прикрученным к нему длиннофокусным объективом.
"А вдруг он здесь один? А где она? Она вполне может веселиться с другим хахалем в той же Москве, а не с отцом. Постой-постой, тебя не туда понесло, а как же обнажённый рисунок? Вот именно - рисунок. Глупо, она может быть только здесь, с ним. Если отец рисовал её обнажённой, значит, обязательно был момент полного откровения - шампанское, поцелуи, разложенный диван. Мы знаем этих художников, рисующих молоденьких девушек без трусиков и лифчиков, они все до единого "падки к сладким пирожкам" - Шекспир: Чёрт возьми, при чём тут Шекспир? Короче, подлый отец приручил Ольгу к себе, и она здесь, с ним. Они вместе придумали Астрахань, которая оказалась Питером для двоих, постелью для двоих, "вокзалом для двоих" - Рязанов: Чёрт возьми, при чём тут Рязанов? А если отец один?".
Моя шпионская дозорная точка была неплохо скрыта тонкими деревьями на той стороне улицы, откуда я следил за красивым особняком "Дома Бажанова" в стиле северного модерна. На фасаде здания висела очень скромная по исполнению, но как бы двусмысленная по содержанию афиша, которая предвещала н е о б ы ч н о е я в л е н и е:
21 НОЯБРЯ. 13: 00.
ПРЕЗЕНТАЦИЯ ГОЛОЙ ВЫСТАВКИ МИХАИЛА САЕНКО.
Я вскинул фотоаппарат, примостил к нему глаз, точно по инструкции навёл объектив на резкость и нажал кнопку затвора, сделав снимок общего вида "Дома Бажанова" с этой самой афишей.
Приглашённый элитный народ постепенно прибывал, он был одет разношёрстно: кто-то изысканно, даже классически, кто-то - в джинсах, джинсовых куртках, слегка потёртых кожанках, но со вкусом самой лучшей рекламы глянцевых журналов.
Отца с Ольгой среди них я пока не заметил.
Дорогие иномарки, среди которых не было ни одной машины "Land Rover" , уже не помещались вдоль здания и стали парковаться через улицу с моей стороны, откровенно мешая моему наблюдению, и я решил немедленно перейти дорогу поближе ко входу.
Но стоять у входа и крутить головой было рискованно и опасно, потому что все гости стекались сюда, и я мог открыто засветиться. Надвинув козырёк бейсболки на глаза, опустив лицо к своей фотокамере, будто наблюдаю за счётчиком плёнки, я влился в общую массу, вошёл вовнутрь здания и тут же попал в перекрёстный сквозняк обрывочных фраз, говорили кто о чём. О японских красках на тигровом жире. О стиральной машине, безжалостно рвущей в клочья дорогое бельё. Об открытии международной выставки автомобилей будущего. О гадкой сиамской кошке, которая писает в тапки приходящих гостей. Об уникальной галерее художника-дельфина в Севастополе. О любимой певице Путина, которая родила два часа тому назад, но: по-моему: не от Путина, я толком не расслышал.
Охранный пост был серьёзным и внушительным. Один из четырёх стражей порядка внимательно изучил мою аккредитацию, заглянул под козырёк бейсболки, вернул мне документ и пропустив дальше.
Ожидая свою очередь в гардероб, я зорко оглядел просторное фойе - отца с Ольгой здесь вроде бы не наблюдалось.
Как только я получил гардеробный номерок, ко мне быстро скользнул молодой стюард и предложил шампанское на подносе. Я молча отказался коротким движением руки и поспешил по ступенькам, ведущим в какое-то помещение.
Это был огромный и ярко освещённый мраморный зал с длинными столами, покрытыми ослепительно белыми скатертями. На столах красовалась щедрая "поляна" бутылок, закусок, всевозможной горячей еды, фруктов, овощей, фужеров, рюмок, чашек и пузатых самоваров.
В конце зала виднелась широко распахнутая большая резная дверь, ведущая в смежное и самое главное помещение, откуда бросались в глаза очертания картин.
Мраморный банкетный зал имел четыре высоких и витых колонны, которые стояли в каждом углу и достигали потолка, украшенного весёлой мозаикой, к одной из таких колонн я очень удачно пристроился сбоку и как бы спрятался, но при этом хорошо видел и вход, и длинные столы, и открытую дверью картинной выставки.
"Мои коллеги фотографы" , которых здесь наблюдалось с огромным избытком, работали иначе: ходили смело по залу, трещали затворами и блистали вспышками ламп, у них - другая цель.
Я же не спешил, ждал, немного волновался, но был весь внимание.
Тысячи жадных губ - мужских и женских - полоскались в бокалах шампанского, рюмках водки, коньяка, виски и вина. Миллионы зубов молотили салаты, терзали куриные ножки, телячьи грудки и прочее, прочее.
Народ прибывал и прямым ходом окружал желанные столы.
В этом океане беспредельного питья и еды я никак не мог отыскать два нужных мне объекта: отца и Ольгу. Неужели ошибся?
И вдруг - чёрт возьми, наконец-то - со стороны картинной выставки вальяжно вошёл в мраморный зал мой отец с бокалом шампанского, на нём аккуратно сидел чёрный кожаный костюм, пиджак был расстёгнут, и под ним ярко горела жёлтая рубаха. По правую руку отца семенил толстый, лысый мужчина и курил сигару, по левую - размеренно шла худая и стройная женщина очень похожая на Ирину Хакамаду. Отец увлечённо о чём-то рассказывал, бурно жестикулировал, и через край бокала плескалось шампанское.
Ольги с ним не было.
Я вскинул фотоаппарат и вспомнил инструкцию: навёл на резкость и щёлкнул затвором, длиннофокусный объектив позволял снимать достаточно крупно, не смотря на то, что человек находился достаточно далеко.
Все трое неспешно подошли к столу, лысый толстяк взял бокал шампанского, сунул в руку "Хакамаде" , поднял свой, и они чокнулись.
Моя фотокамера снова примостилась к зоркому глазу, и снова щёлкнул затвором.
Увы, Хакамада оказалась ненастоящей, я точно разглядел, это был двойник.
И вдруг - чёрт возьми, наконец-то - по залу в сторону отца и его друзей шла: не шла, а порхала: не порхала, а струилась лёгким ветерком в голубом щёлковом платье моя Оленька - свеженькая, чистенькая, похожая на очаровательную живую куколку.
"ОПАНА!" - громко пропела моя душа. - "ВОТ ОНО! СЛУЧИЛОСЬ! ВСЕ В СБОРЕ!" , - я резко поднял фотоаппарат и был наготове, ожидая интересного, разоблачительного кадра.
Подлетев к отцу, Ольга запросто положила руку на его плечо, а лысый толстяк услужливо протянул ей бокал шампанского.
Я быстро щёлкнул затвором.
Секунда - и отец нежно поправил Ольгины волосы, упавшие на лоб, а потом что-то очень лестное сказал в её адрес.
Я в диком ужасе дрогнул всем телом, но сдержался и снова щёлкнул.
Дальше - хуже: для меня, для компромата - идеально.
Продолжая явно хвалить Ольгу, отчего та игриво смущалась, отец взял и надолго присосался к её в щёке.
Я вовремя успел, и кадр был сделан.
Утончённая "Хакамада" дружелюбно улыбнулась Ольге, о чём-то спросила, та охотно ответила и мягко положила ладошку на грудь отца, он засмеялся и тепло прикрыл Ольгину руку своей широкой "граблей".
Я тут же снял эту милую сценку.
Довольный отец смеялся, а Ольга протянула к нему губки хоботом слоника, ожидая прикосновения его губищ. Какой кошмар!
Но я снимал и снимал, компромат набирался довольно успешно.
К весёлой компании теперь подошёл мужчина очень похожий на Владимира Жириновского, пожал руку отцу, поцеловал дамам пальчики, подхватил лысого дядьку под локоть и повёл его в картинный зал.
Поскольку я всё время смотрел в объектив, то сразу заметил - Жириновский был тоже ненастоящий, а двойник.
Отец с Ольгой повернулись спинами, и лиц не стало видно, он привычным жестом крепко обнял её за талию, притянув к своему бедру, и они вышли из кадра.
Я щёлкнул затвором, а мои зубы скрипнули до боли.
Народ резко бросил трапезу, хлынул за "Жириновским" и лысым дядькой, отец с Ольгой на время потерялись.
Мраморный зал пустел, и я последовал за всеми, стараясь прятаться за спины и пробираясь то вправо, то влево в поисках своих "подопечных" , а передо мной невольно стали открываться живописные "шедевры" Михаила Саенко.
Это были двухметровые картины, исполненные маслом и обрамлённые резными полированными рамами. На них блистали в полный рост и в полной наготе известные политики, певцы, актёры, телеведущие и спортсмены: "Ирина Хакамада" , "Владимир Жириновский" , "Филипп Киркоров" , "Ирина Салтыкова" , "Максим Галкин" , "Екатерина Андреева" , "Светлана Хоркина" , "Виталий Кличко". Глаза разбегались. Часть персонажей огромных полотен откровенно стеснялись и прикрывали свои потаённые прелести то руками, то лёгкими платочками, то осенними пожелтевшими листьями, то круглыми блюдцами, то фужерами или чашками. Другая часть была полным бесстрашием в своём обнажённом обличии.
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 61%)
» (рейтинг: 29%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 85%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 80%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 83%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 89%)
|
|
|
|
| | Меня колотило током, как никогда в жизни - ни до, ни после. Затрясло мощно и цепко, сводя мышцы ног, живота, даже губы стали резиновыми. И я особо не удивлялся теперь собственным тихим стонам, волнами выплескиваемым из горячего тела. Выбило, выплеснуло всю страсть, весь пот, все семя. А вот кончить куда? И я решил. как и с Ритой - кончил в упругую худую попку Насти. Она поохала, но особо и не возмущалась. Только чуть посмеялась - я залил всю её попку, как клизму сделал. Ну и чудесно, что она смеётся - похоже Настя отошла! Мы немного поговорили обо всём - Настя лежала на боку, обняв меня и закинув на меня свою стройную ножку. Они так сильно настрадались, убегая от немецкого наступления, а тут ещё и гибель мужа, какие-то бандиты по дороге хотели их ограбить, но у Насти был наган и стрелять она умела. А вот сейчас ей так чудесно! Она страстно расцеловала меня и я вновь оказался у неё между ножек. Ну и отлично, пусть вернётся к жизни! | | |
|
|
|
| | Я признался, что Никита мне нравиться, и хочу, что он меня поимел в попку. На его глазах я видел радость, я сказал, что только промою себе попку и выйду. Он ушел в комнату. Я сделал себе 7 клизм, и вышел с чистой попкой из душа. Никита устал меня ждать, и за то что он так долго меня ждал, я начал ему сосать, я сказал, чтобы он не кончал, т.к я хочу, что он это сделал мне в попу. От этих слов его член стал еще толще и длиньше, я брал только половину члена в рот,а это к слову примерно 10см. | | |
|
|
|
| | Бедный Коля просто не знал, куда деться от стыда. "Совершенно его не жалеет, - продолжала рассуждать я, - Наверно решила проучить за капризы и плохое поведение. Или специально заставляет краснеть, чтоб отучить стесняться". | | |
|
|
|
| | Лилия часто и надрывно дышала, пытаясь сконцентрироваться на уретре и сжать её. Но всё, что ей удалось сделать - уменьшить поток до узенькой струечки. Но моча текла непрерывно, прокладка стремительно намокала. Лилия почувствовала промежностью, что прокладка набухла и больше не вмещает. Вместо того, чтобы впитываться, как и вся предыдущая непреднамеренная моча, эта начала разливаться по прокладке мокрой лужей, грозя перелиться через край. Лилия, похолодев от мысли, что она сейчас протечёт, и под её попой начнёт растекаться лужица, всем своим весом надавила на попу. Моча, не найдя других выходов, начала омерзительнейшим образом перетекать через край, в трусики. Сейчас потечёт по-настоящему! | | |
|
|