Рассказ №23538

     Мне позвонили около двух.
     - Сергей Геннадьевич Кисин? - спросил меня молодой женский голос.
     - Слушаю.
     - Вы не волнуйтесь, пожалуйста. Это из приёмного покоя 3-й городской. Ваша дочь попала в аварию.
     - Что? Как? Когда? - я хорошо что сидел, а то бы точно шлепнулся.
     - Её машина сбила, у института.
     - Всё, я понял, сейчас буду!
     Я долетел до больницы минут за двадцать, удачно поймав такси. В приёмном покое мне посоветовали успокоиться, усадили на кушетку и велели ждать. На кушетку я, конечно же, не сел, а маячил у окна, глядя на улицу и поминутно оглядываясь на двери, ведущие в больницу. На улице неспешно прогуливались пижамные больные, около которых так же не спеша топ-тались их родные, а иногда дети проносились мимо, нарезая круги.
     - Кто Кисин? - услышал я и обернулся.
     - Я!
     - Со мной пройдёмте, - сказала врач, лет сорока женщина. Моя ровесница, считай что.
     - Что с Татьяной?
     - Ей, в принципе, повезло, - сказала врач. - У неё только небольшое сотрясение и пе-реломы рук, но - не совсем простые.
     - Что это значит?
     - Мы ей совмещение костей сделали, но гипс такой пришлось наложить, что согнуть руки ей не удастся. Сама она руками двигать пока не сможет.
     - Надолго это?
     - Месяца два-три, как процесс заживления пойдет. Ещё неделю мы ее подержим, а по-том можно выписывать.
     - А сейчас к ней можно?
     - Сейчас не стоит, отдыхает. А завтра - пожалуйста.
     На работу я, конечно же, не поехал. Дома сел и стал лихорадочно думать - что же Та-нюше собрать завтра? Вещи, наверное, какие-то надо, еды что ли: Была бы мать жива, она бы сообразила быстро, но:
     Маму Танюшки я схоронил, когда девочке двенадцать было. Как-то так неожиданно простуда дала осложнение, потом тромб сосуда, инсульт: Уже восемь лет прошло, а на Таню посмотрю - и словно Марина здесь, со мной:
     Ладно, хватит паники. Завтра разберёмся. Главное, она жива.
     Зайдя в палату, я поискал Татьяну глазами - а, вот она, у окна. Кроме неё ещё две жен-щины преклонного возраста.
     - Здравствуй, моя девочка, - я подошёл, положил пакет с фруктами на тумбочку и не-ловко приобнял её.
     - Папка! - улыбнулась Таня. - Прости, пожалуйста, что так вышло. Я должна была посмотреть на дорогу:
     - Тише, тише, молчи! - остановил я её. - Что было, то было. Тебе надо силы эконо-мить, на поправку идти.
     - Да ладно! - засмеялась она. - Ты прямо как в кино говоришь! У меня же не обшир-ная контузия, а всего-то переломы.
     - Всего-то, - проворчал я. - Заживать-то долгонько, мне врач сказал.
     - Заживёт, - подмигнула Таня. - Ты что принес?
     - Да так, фрукты тут, апельсины, бананы не стал, ты не любишь:
     - Угу, - Таня заглянула в пакет, немного поморщилась, когда чуть двинула руками:
     Недели через полторы, когда я снова пришел, в палату заглянул врач:
     - Вы отец?
     - Да.
     - Пойдемте со мной.
     В кабинете он показал мне рентгеновские снимки, в которых я мало что понял.
     - В принципе, забирать её можно хоть сейчас, потому что заживление идет хорошо. Остаётся дело за уходом.
     - Ну это мы сможем, - кивнул я.
     - Да? - как-то странно посмотрел на меня врач и сказал: - Ну тогда завтра оформляем-ся на выписку.
     Домой мы добрались на такси. Танюшка села на кровать в своей комнате и счастливо улыбнулась:
     - Наконец-то дома!
     А я тогда и не подозревал, что проблемы только начинаются.
     Как выяснялось буквально на каждом шагу, Таня почти ничего не могла делать сама. Ну кормить-то я её кормил, умывал тоже. Хуже дело обстояло с первым одеванием. Держать ру-ками что-либо Таня не могла совершенно. Точнее, поначалу она не хотела этого признавать, но когда я услышал негромкий плач и постучался в её комнату, она сказала:
     - Папка, я одеться не могу сама.
     - Танюш, ну давай я помогу. Наденем что-нибудь простое, майку и штаны спортив-ные.
     - А остальное?
     Тут я невольно остановился. Про белье я как-то не сообразил. Дочке двадцать уже, это вам не за ручку в детский сад. Стесняется отца:
     - Можно зайти? - спрашиваю. - Что-нибудь придумаем.
     - Заходи, - всхлипнула.
     Она сидела на своём диванчике в том, в чём и приехала из больницы - небольшая пи-жамка. Рядом с открытым шкафом. И всхлипывала, не поднимая головы.
     - Тань, - я присел рядом, обнял её за плечи. - Ну а что делать-то? Надо одеваться. Мо-жет, подруг каких-то твоих позвать?
     Она подняла на меня взгляд, сморгнула слезы и помотала головой.
     - Неудобно. Да и нет у меня таких близких подруг, чтобы могли тут:
     - А Игорь? - вспомнил я про её друга, с которым у них что-то вроде бы налаживалось.
     Вопрос мой вызвал новый всхлип, перешедший в плач. Таня уткнулась мне в плечо.
     - Мне девочки говорили: он как про меня узнал, так и не звонит, не зашел ни ра-зу: С какой-то видели:
     - Ну не плачь, не плачь, - я поглаживал ее по спине, успокаивая. - Значит, не тот был человек.
     Через какое-то время она успокоилась.
     - Лучше ты, пап, - сказала она негромко. - Чем кто-то чужой. Жили же мы вдвоём, и никто нам не помогал:
     - Что тебе дать?
     Таня показала что достать, и на диван легли футболка, спортивные штаны и небольшие трусики, которые я достал с некоторой долей смущения. Таня тоже чувствовала себя неловко, но держалась.
     - Поможешь снять пижаму? - она повернулась спиной и подняла руки вверх, насколько могла.
     Я потянул рубашку вверх и довольно легко снял, немного повозившись с руками. Быст-ро поднял над её головой футболку, помог попасть в рукава.
     - Половина дела сделана, - бодро сказал я, понимая, что сложное ещё впереди.
     Попробовал аккуратно стянуть штаны, но Таня сказала:
     - Тут спереди шнуровка:
     Расслабив шнурок, я стянул их и невольно отвел глаза - под ними у Тани ничего не бы-ло.
     - Я тебе постеснялась сказать, чтобы принес новые, - сказала Таня, поняв причину моего молчания. - А эти испачкались, пришлось выкинуть.
     Я молча поднес трусики к её ногам, она осторожно ступила в них ногами и я потянул их вверх. Только когда пальцы остановились на талии, я понял, что всё. Со штанами было легче.
     Таня повернулась ко мне, лицо её покраснело:
     - Спасибо, папа.
     Новая сложность поджидала вечером. Хоть и едят девчонки мало, но пить-то пьют. Танька мялась, а потом говорит:
     - Пап, мне в туалет надо:
     - Надо - значит надо, - говорю преувеличенно бодро. В туалете она смотрит на меня, я на неё. Потом я стягиваю до колен штаны и трусики и, поддерживая Танюшку, по-могаю ей сесть. Смотрю в пол, слыша журчание.
     - Всё, пап:
     Поднимаю её, хочу уже натянуть одежду обратно, но Таня останавливает:
     - Пап: подожди. Мне надо вытереть: там. Туалетной бумагой промокнуть:
     - Хорошо, - говорю. Отматываю бумаги, потом медленно завожу руку между Тани-ных ног, прижимаю несколько раз.
     - Хватит?
     - Да:
     Одеваю её, она выходит. Потом прислоняется ко мне, носом в плечо уткнулась и гово-рит тихо:
     - Прости меня, папка: Я тебе столько хлопот доставляю:
     - Да ладно, дочка. Я же тебя люблю.
     - Я тебя тоже, папка:
     Постепенно все эти процедуры я стал делать всё более уверенно. Почти перестал сму-щаться, Танюшка тоже успокоилась. Иногда мы даже дурили на пару - я предлагал ей одеть ту или иную вещь, а она, если ей не нравилось, сначала отнекивалась, а потом бегала по дому от меня. Как-то раз это было из-за трусиков, и она бегала от меня, сверкая попой, а когда по-ворачивалась, то и передом. Я ещё в первые дни заметил, что Таня почти полностью выбрила себе лобок, оставив только узенькую полоску. А через две недели, когда помог Татьяне одеть-ся и шлёпнул её по попке, давая понять, что закончил, поймал себя на том, что у меня была эрекция. Хорошо хоть Таня уже ускакала из комнаты и не видела. Я задумался - почему это случилось? И, кажется, нашёл ответ.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.