|
|
 |
Рассказ №25905
|
|
|
| |
| | Роза Марковна, совсем не спеша, раздевалась прямо перед Викентием, словно смакуя каждое мгновение. Она даже повернулась к нему спиной, нагнулась, снимая поочередно сначала юбку, потом белые узкие ("Совсем не бабские!" - отметил Викентий) трусы и, тем самым, демонстрируя свою круглую в меру широкую задницу, коричневое колечко ануса, складочки влагалища и крупный бледно-розовый гребешок клитора. Медленно выпрямилась, повернулась лицом, с улыбкой завела руки за спину, расстегивая застежку лифчика. Небрежно скинула его. Немного откинулась назад, давая возможность оценить достоинства своей фигуры. Крупная грудь на удивление не обвисшая с небольшими розовыми сосками, небольшой животик с едва заметными растяжками по бокам (ну куда уж в сорок лет без них, при двоих-то детях?) . Блондинка оказалась натуральной - на лобке кучерявилась светлая поросль нестриженых густых волос. | | |
| |
|
| |
| | Так проходили деь за днем, Наташку секли или пороли теперь каждый день, кроме выходных, успеваемость повысилась и она бросила курево и пьянку. Последний раз, когда она переспала с парнем, теперь бьло около месяца назад, если не считать члена Николая Иваныча, который приносил неимоверные оргазмы при ебле в попку и в киску. Закончилась первая четверть, потом вторая, третья, четвертая...Наступало лето. А, стало быть, Наташкина днюха 6 мая...Ну, она не удержалась и все-таки трахнулась со своим бойфрендом на вечеринке, вдобавок ко всему выхлестав три стакана коньяка. Николай Иваныч был неумолим. Он сказал, что засек бы ее насмерть, если б не тюрьма. Но, сказал он, я все равно буду тебя сечь до тех пор, пока твоя попка не превратится в кровавое месиво. Сказал и сделал. Наташку он связал стоя, продев веревку и по киске для пущей боли, заставив Наташку почти стоять на цыпочках. На половые губы и на соски он зацепил по пять прищепок на каждый кусочек кожи. Он взял розги, и начал порку. Через сто ударов Наташку сводила судорога при каждом ударе, по ее попке текли стуйки крови, но она кончала почти на каждом ударе. Через еще сто ударов ремнем она уже не кончала, а только орала, как белуга. Ее жопа превратилась в кашу. Николай Иваныч осмотрел свою работу. Попка была растерзана в мелкие клочки, ноги и попа были в крови. Он отнес Наташку в ванну и поставил под ледяной душ. Наташка дрожала и плакала, а Николай Иваныч только смеслся и целовал ее в мокрые от воды, обмякшие губы. | | |
| |
|
| |
| | Весь день, я была в предкушении встречи после отбоя с Ингой, один на один в уютной каптерке завхоза отряда, толстозадой, чем тот похожей на "колхоза" хохлушки Люды. Которая сидела за убийство любовника, зарезала его, когда тот ушел от нее к другой. У нее в каптерке я была пару раз и там в углу, за занавеской, лежала стопка матрасов, штук десять, положенных один на один. Они заменяли Люде кровать, на которой она спала, да и каптерка была ее как личной комнатой. Где можно закрыться, приготовить еду на электроплитке и посмотреть телевизор. В столовую на зоне эта Люда не ходила, готовила у себя в каптерке но правда не сама а ее дневальные, Инга или другая шныриха Танька. | | |
| |
|
| |
| | Танька налила. Он опять выпил. Позор какой. Эти две девочки оказались свидетелями их бурного романа с Дарьей Петровной. Завтра же будет вся школа гудеть. Позорище... | | |
| |
|