|
|
Рассказ №19074
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Среда, 22/02/2017
Прочитано раз: 45494 (за неделю: 2)
Рейтинг: 58% (за неделю: 0%)
Цитата: "Лживые глупые глазенки Василька бегали, Людмила Петровна была явно расстроена и напугана. Я орал, брызгал слюной, топал ногами и грозился невероятными карами обоим, если не угомонят сумасшедшую бабку. Василек оправдывался: мол, мама - очень пожилая женщина, не совсем здорова, и он с ней обязательно поговорит. Супруга его испуганно молчала, видимо, ожидая продолжения истории вечером дома. В конце концов я посоветовал обоим подыскивать новое место работы и выгнал из кабинета. Налил полный бокал коньяка, хлопнул его одним глотком и чуть-чуть успокоился...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Девушка в ответ протянула мне листочек, где записала фамилию-имя-отчество посетительницы. Фамилия совпадала с фамилией Людмилы Петровны и ее мужа, а имя и отчество ни о чем мне не говорили.
-?
- Это мать Василька.
Ясно. Мать Василька, она же по совместительству свекровь Людмилы Петровны. Что ей надо-то?
- Ну хрен с ней. Пусть заходит.
Вошла пожилая заплаканная женщина, получила приглашение сесть:
- Садитесь, пожалуйста! Что привело вас ко мне? Что случилось? У Василия какие-то проблемы? Рассказывайте. Чем смогу - помогу, конечно.
- Да, проблемы. Иван Егорович, я как мать, прошу вас прекратить любовную связь с моей невесткой!
И так далее, и тому подобное. Сквозь слезы стыдила меня, охаивала невестку, жалела сына, и остановить ее не было никакой возможности.
Разумеется, мне, как и каждому на нашей планете, не раз приходилось раньше выслушивать упреки по поводу тех или иных моих "неправильных" деяний. Как и любой другой человек, я отнекивался или искал оправдания, выкручивался, иногда врал.
Но то было в случаях реальных моих прегрешений! Но здесь-то я не то, чтобы на самом деле, а даже в мыслях и фантазиях был идеально чист! Мне никогда и в голову не приходило иметь с Людмилой Петровной хоть какие-то отношения, отличные от чисто служебных!
Мои попытки довести эту мысль до посетительницы разбились в хлам об её железобетонный аргумент:
- Я сама видела, как Мила входила сразу после вас в подъезд такого-то дома! Сама видела. Лично!
Такой-то дом - это дом, где у меня была действительно квартира, купленная по случаю недорого в качестве вложения капитала. И я там иногда появлялся, чтобы у соседей не возникло соблазна посчитать квартиру ничейной. Но с Людмилой Петровной?!
Нет, и близко такого не было. Если она и заходила когда-то в этот подъезд, то уж точно не ко мне. Более того, из докладов своих контрразведчиков и Аллочки я совершенно точно знал, что Людмила Петровна своему Васильку была верна как в настоящее время, так и в обозримом прошлом.
С большим трудом я избавился от плачущей тётки, и, злющий как черт, велел Аллочке немедленно доставить мне на ковер злополучную семейную парочку живыми, а лучше - мертвыми!
Лживые глупые глазенки Василька бегали, Людмила Петровна была явно расстроена и напугана. Я орал, брызгал слюной, топал ногами и грозился невероятными карами обоим, если не угомонят сумасшедшую бабку. Василек оправдывался: мол, мама - очень пожилая женщина, не совсем здорова, и он с ней обязательно поговорит. Супруга его испуганно молчала, видимо, ожидая продолжения истории вечером дома. В конце концов я посоветовал обоим подыскивать новое место работы и выгнал из кабинета. Налил полный бокал коньяка, хлопнул его одним глотком и чуть-чуть успокоился.
Как оказалось, успокаиваться я начал чересчур рано. Вечернее продолжение истории ожидало не только Людмилу Петровну, но и меня: жена устроила мне допрос с пристрастием и соответствующую сцену. Мать Василька приходила сегодня на работу не только ко мне, но и к ней.
И я второй раз за день вынужден был оправдываться в грехах, которых не совершал!
Наутро я все же поостыл. До Василька мне вообще никакого дела не было, с женой удалось помириться, а с Людмилой Петровной я должен был через пару дней ехать в соседнюю область в окружной главк на полугодовое кустовое совещание. Заменить ее в этой командировке не было никакой возможности по причине острой нехватки времени.
Оставалась еще ревнивая Аллочка, которая наверняка слышала всё, но я успокоил себя тем, что уж она-то, если бы у меня и правда случился романчик на стороне, узнала бы об этом сразу же.
Людмила Петровна явилась по моему вызову с черными кругами под глазами, потухшая, зареванная, и с заявлением об увольнении по собственному желанию. Мне даже стало ее жалко:
- Как вы? Дома буря была?
Женщина безнадежно махнула рукой. И тут только до меня дошло: придурастый Василек специально устроил эту провокацию, подключив к ней мать, не менее придурочную, чем он сам! И все ради этого заявления, что лежало сейчас передо мной на столе.
Я знал, что Василек давно и страстно мечтает, чтобы жена его сидела дома, не работала - так, мол, меньше соблазнов у нее будет по мужикам шастать.
Идиот!
Во-первых, он что, всерьез собирается содержать семью на свою копеечную зарплату электрика? Людмила же получает минимум втрое больше него! А во-вторых, как я уже говорил, жена его по мужикам не шастает, то есть в результате может оказаться наказанной как раз невиновная.
- Успокаивайтесь. Всё образуется. Давайте еще раз пробежимся по нашей послезавтрашней поездке.
Я порвал заявление на мелкие клочки и выбросил в мусорную корзину. В глазах сидящей напротив меня женщины блеснула слабая искорка надежды.
Первый день совещания прошел как обычно: отчеты за прошедший период, планы и перспективы, замечания, соображения, предложения. Боссы в президиуме по-деловому решали все вопросы, хвалили за успехи, журили за промахи и упущения. Потом - беготня по кабинетам главка: пользуясь случаем, все мы хотели что-то решить, согласовать, утрясти.
Вечером собрались в гостинице, в номере одного из моих товарищей: с десяток мужиков и одна женщина - Анжела, коллега моей Людмилы Петровны из маленькой республики. Столик накрыли тем, что привез каждый из своих краев, но сидеть довелось только Анжеле, ибо номер маленький. Мужички выпивали и закусывали стоя.
- А где же Милочка? Почему её нет?
- Ну да, Егорыч, где Люда? Давай её сюда.
- Чего там она одна? Зови:
Я набрал на мобильнике раз, другой, третий - номер занят.
- Наверное, с домом разговаривает. Сейчас схожу.
Выскочил в коридор. Номер её недалеко, в этом же крыле и на этом этаже. Подошел, постучал - Людмила Петровна открыла, прижала палец к губам: мол, тссс, по телефону говорю. Жестами пригласила пройти и сесть. Сесть было некуда: единственный стул в микроскопическом номере занят пальто, сброшенным, очевидно, второпях. Пришлось приземляться на неширокую кровать и подождать.
Пока я, оглядывая номер, ждал окончания её разговора с Васильком (а с кем же еще?!) , замерз. Наконец, в сотый раз расцеловавшись и поклявшись, что в номере она одна, Людмила Петровна разговор все-таки закончила, отложила трубку мобильника.
- Извините, Иван Егорович! Слушаю вас.
- Холодно тут у вас! Не замерзнете ночью?
- Ветер в окна. Вон, всё заледенело. И батареи еле теплые. Шестнадцать градусов на термометре! Ну, ничего, как-нибудь.
- Пойдемте в нашу компанию. Все вас ждут, а Анжела просто категорически приказала без вас не возвращаться.
Отправляясь за Людмилой Петровной, я почти уверен был, что она откажется прийти. И вдруг с удивлением обнаружил, что рядом со мной сидит на кровати совершенно другая женщина, которую я никогда не знал! Уверенный, спокойный, даже чуть веселый взгляд, плавные движения, поднятый подбородок, развернутые плечи, гордо, но как бы невзначай, выпяченная грудь: Ничего общего с той натянутой как струна, скукоженной, с опущенными плечами и потухшими глазами Людмилой:
- Да, конечно! Пойдемте, Иван Егорович.
В компании было здорово. Чуть-чуть выпивали, спорили, шутили, смеялись делились мнениями, рассказывали анекдоты. Людмила Петровна - ничего себе! - рассказала парочку очень даже солененьких.
Но - утром продолжение совещания, и поэтому вскорости пришлось расходиться на отдых.
Мой номер был ближе по коридору, чем её, и окнами в противоположную сторону. Приостановившись, исключительно из чувства вежливости, предложил:
- Могу предложить кофе. Растворимый, естественно.
- Спасибо. Лучше чай.
- А чая нет.
- У меня есть. Сейчас принесу.
Вот те раз. Я-то спать собрался, и просто так предложил! Ну, ладно:
- Хорошо, несите. Я чайник поставлю.
Через пару минут Людмила Петровна вошла в мой номер с пакетами в руках, одетая в синие трикотажные брючки и толстый свитер:
- Чай, сахар, печенье:
- Проходите, Людмила Петровна, садитесь. У меня чуть просторнее, чем у вас. Стулья, кресло, посуда. И сахар, кстати, тоже имеется.
- Да, номер у вас побольше. И теплее! А у меня уже четырнадцать.
Затем, оглядевшись, предложила:
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 70%)
» (рейтинг: 78%)
» (рейтинг: 27%)
» (рейтинг: 79%)
» (рейтинг: 68%)
» (рейтинг: 81%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 53%)
» (рейтинг: 40%)
» (рейтинг: 78%)
|
|
|
|
|
| | вот только трусики меня выдадут, за несколько часов общения они промокли насквозь, придется их выкинуть... очень жаль, они были такие красивые, но таскать в сумочке трусики мокрые от чужой спермы... а так даже сексуальнее... а когда второй за вечер кавалер проводит рукой по попке и вдруг чувствует, что я без белья... я прямо вижу как из последних сил держаться нитки на его брюках... только в очередном кафе нельзя сразу пускать его внутрь, сначала немного пососать, влажным язычком провести по нему, поласкать весь, что бы он перестал отдавать отчет своим действиям... а собственно можно в попку, чудесная идея... тем более так он не положит руку мне между губок, а будет держать за талию и гладить спину... главное повернуться так, что бы не видно было, как у меня все мокро, но что бы он захотел, безумно захотел взять меня именно в попку... да, мой мальчик догадлив, он всегда понимает, что я хочу и вставляет мне с такой силой, что я пугаюсь, а вдруг заметил, вдруг специально хочет сделать больно... и несколько минут насаживает меня со всей силы до самого конца... но когда он кончает там и в его стоне слышно " как мне хорошо с тобой крошка", сама взрываюсь фейерверком... и выйдя из очередного кафешного туалета, очередной бокал мартини, очередной вечер с бесконечными оргазмами... и в очередной раз придти домой и упасть спать, и чувствовать себя самой счастливой на этом свете... а с утра побежать в институт такой бодрой и свежей, ведь там, в группе новый мальчик... у него такие бездонные глаза, которые он не сводил вчера с меня весь день... наверно надо выделить один вечер для него... | | |
|
|
|
| | - Видишь ли, Павел, -продолжила она задумчиво. - Я врач. И я точно знаю, что любые ограничения в половой сфере - это прямой вред для здоровья. Причем часто необратимый вред. Ты, конечно скажешь, что культура налагает на отношение полов массу запретов, и это правильно, наверное. Но я не психолог и не социолог. Я изучаю человеческое тело. А оно не врет. Никогда! Поверь мне, если озабоченного мальчишку вдруг обидела злая самочка, эффект проявляется на всех уровнях и процессах, происходящих в его организме. И чем больше у мальчика комплексов - тем глубже органическое поражение. Поэтому, если Лешке настала пора хотеть женского тела, то я, как его бабушка и воспитатель, обязана сделать все, чтобы он его получил. | | |
|
|
|
| | Вырвавшийся из под палов халата, мерзавец, молодого человека, мог бы рассказать целую историю, а том, что секс в Союзе все таки был, а след, от губной помады, выступавший на его неровном и длинном стволе, а том, что он, - этот мистер пресловутый, даже в те времена мог принимать довольно таки либеральные черты. Захваченный в плен искушений, молодой человек уже не думал о бегстве, нет мысль о том, еще не до конца выветрилась из его сознанья, но все же податливо уступала место другой, куда более для него актуальней: как же теперь привлечь внимание девушек к своей позабытой персоне, дабы самому окунутся в этот безбрежный и манящий океан лизбийской любви. Не правда ли, все мужчины так предсказуемы?! | | |
|
|
|
|
| | Ну а дальше был шок, вперемешку с возбуждением. . Под одеялам активно двигалась чья-то рука. . Жанна закатывала глазки и тихо, поскрипывая иногда кроватью двигала у себя между ног. Лифчик она расстегнула и майку приподняла. Второй рукой она аккуратненько теребила сосок, то поглаживая, то убыстряя движение. . Сосочки у нее нехило затвердели, она была заведена. . Рука начала замедляться где- то через минуту, потом убыстряться опять. . Затем Жанна вытащила руку из под одеяла и начала массировать себе груди обеими пятернями своих ручек. Указательный и средний мягко теребили сосочки. Так продолжалась аж минут двадцать. Жанночка изводила себя не давая себе кончить. . Но при этом была готова взорваться от оргазма в любую минуту. Шаловливые пальчики то ласкали соски, то опять возвращались под одеяло к свой похотливой пизденке. . Вдруг сладострастно закрытые глазенки открылись, Жанна нехотя. где -то минуты полтора натягивала шортики, они как я увидел были на голое тело, трусиков она в этот день не надела. . И уверенно куда то потопала. Куда? На второй, ко мне. Вот уже и по лестнице шаги раздаются. Толком даже штаны на стоячий пенис не натянул и она была уже здесь. . | | |
|
|