Рассказ №10463

     Мы остановились близ детского городка с горками, домиками и качелями; в это послеобеденное время площадка пустовала - одни ушли на озеро, у иных был обязательный тихий час. Не сговариваясь, мы залезли в уменьшенную копию бревенчатой избушки, где я мог только сидеть, да и то, упираясь затылком в скат крыши. Бисенё же так и осталось стоять, притулившись к моему плечу. Я снова почувствовал, как оно возбуждено. Существо дышало, поскуливало и маялось, переминаясь с ноги на ногу. Я стянул с него футболку, свернул её жгутом и наложил повязку на затуманенные уже глаза...
     
     - Принцесса в темнице тоскует ночами,
     - Эммм...
     - Воробышек к ней прилетает пушистый,
     - Оммм...
     - Он тихую сладкую песенку знает,
     - Уммм...
     - Ему эту песенку речка журчала,
     - Ыммм...
     - А в речку она прямо с неба упала,
     - Аммм...
     - Дождями пролились весенние трели,
     - Ауммм...
     - Светлы и прозрачны, как слёзы принцессы,
     - Оыммм...
     Далее я не имел возможности услаждать слух моего бисенё, так как уста мои припали к плоти, услаждая теперь уже её, доселе почти безгрешную, - касаясь её нежно и влажно, лаская, любя и ебя. Водя, ведя и ведясь. Властвуя и подчиняясь. Медитируя и спеша. Не спеша и стремглав.
     - Ёбинька моя, - прошептало бисенё, повизгивая и поглаживая меня по голове. - Ёоо... ёоо... ёоо...
     - Почему не трахочка? - так же шепотом спросил я, на секунду оторвавшись.
     - Терпеть не могу это "трахацца"! - гневно воскликнуло существо, немного картавя. - Не прикалывает. И просто - бесит! . .
     - Меня тоже, - соглашался я, припадая.
     - Ёооо! Ёбушка миленькая, - снова запричитало моё сокровище. - Еби, еби, ебиии! . .
     Бисенё топорщилось и вибрировало, пульсировало и замирало - оно е_б_а_л_о_с_ь. Оно осуществляло именно это, почти что каталептическое, непроизвольно-порывистое действо всем своим естеством: оно плотно и гладко елозило во мне, ёрзало по мне, ехало на мне, ойкая и ёкая, - ей богу! . . И вот оно заегозило часто-часто, ероша мне волосы, привставая на цыпочки, напрягая попку и ножки что есть силы, и горячо излило в меня едко-сладкое, выталкивая его горячими жгутиками ещё, ещё и ещё...
     - Ёооо! Ёооо! Ёооо! - выло оно, выёбывая мои уста. И я, как мог, отвечал ему безмолвно руками и языком, понимая и жалея.
     
     3
     
     А ночью меня удивительно и нежно разбудил соловей. Распахнув окно настежь, я стоял в лунном свете, расставляя по местам пазлы предыдущего дня, сортируя их по формам, смыслам и ощущениям. Пронзительные трели летели из леса, проникая в жильё; они вибрировали в стеклах и играли с тюлем, ласкающим мои обнаженные икры. Ночь вливалась в меня своей тихой сутью.
     Натянув первое попавшееся, я сел на подоконник, свесил ноги и мягко спрыгнул на газон. Не имея конкретной цели, я пошёл по аллее в сторону озера - сначала мимо главного корпуса, затем мимо детского городка с горками, домиками и качелями - того самого. Пазлы громоздились, ища возможности зацепиться, но в летних сумерках общая картина складывалась до странности просто.
     Всякому кусочку природы нужна своя пара. Распахнутое в ночи окно впускает в себя свет луны и звук соловьиной трели - иначе оно мертво. Рыбачьей лодке у песчаного берега необходима маленькая бухточка, чтобы вытащить нос на сушу и привязаться к дереву. Лодка и берег - это два пазла, живущие друг с другом, ласкающие друг друга, терпящие друг друга.
     Всё, что нас окружает, - да и мы сами тоже! - по сути, есть пазлы, перемешанные в пространстве, вот в чём дело! Пазлы устроены биологически целесообразно: они имеют специальные органы, подобно мужским и женским гениталиям, - одни роскошно топорщатся, другие зазывно зияют. Вложение мужского в женское радует глаз и знаменует маленькую частную победу мировой гармонии над вселенским хаосом - вот такой звонкий пафос этой, с позволения сказать, детской забавы, открылся мне вдруг ясной летней ночью на берегу какого-то, теперь уже забытого, необыкновенно обыкновенного русского озера.
     Чудесный и всегда неповторимый акт любви - сильное, но нежное ебание в самом высоком, языческом его смысле, запечатленном в восточном знаке гармонии "инь плюс янь", - таким я увидел слияние пазлов, одним из которых оказалось моё босоногое бисенё, а другим - я сам, спустившийся к нему нежнокрылым серафимом.
     Пазлы стыкуются, входя друг в друга, и расстыковываются, покидая друг друга; они соединяются на несколько счастливых мгновений, а затем опять разъединяются, потому что не могут существовать без постоянного движения. И что это, если не с_о_и_т_и_е - слияние и разъятие, чередующиеся между собой? У жизни нет лучшего способа продолжить себя - ебание есть замысел Божий, оно божественно.
     Картинки и звуки, которые мы ловим, - тоже пазлы, просто их трудно потрогать; но они цепляют нас своими прекрасными выпуклостями, входят в нас, если мы хотим их впустить, и ласкают наши глаза и уши - эти пазлы добры. Иные пазлы злы - каламбур вполне содержателен: такие пазлы входят в нас, н_е_с_м_о_т_р_я на то, что мы не хотим их впускать, - тут налицо вторжение, которое мы воспринимаем как насилие.
     Получается, пазлы разны. Но степень их доброты (или недоброты) оценена не конструктором - это оценка одних пазлов другими...
     Картина мира, составленная из пазлов, прочно поселилась в моём сознании; у меня даже сложилась визуальная модель такого сознания, где извилины мозга цепляются одна за другую - совершают акт любви, находятся в состоянии ебания друг друга - подобно пресловутым пазлам. Хотя, почему пресловутым?
     Пазл-картина всего сущего представлялась мне вполне конструктивной и исполненной неподдельной детской непосредственности. Немного смущало лишь то, что я повсеместно констатировал соития: одного с другим, другого с третьим и так далее...
     В таком философическом бреду прошло некоторое время. Рискну даже попользоваться вконец замусоленным книжным штампом, чтобы уточнить: минули годы...
     Однажды средь гор электронного хлама, с неимоверной быстротой заполняющего мой виртуальный почтовый ящик, я обнаружил живое человеческое письмо, написанное на ностальгически милом, каком-то ископаемом русском языке; буквально возникало ощущение, что его подлинник хранится в Британском музее, а мне прислан академический перевод со староанглийского, этакий образчик великосветской речи времён Пушкина и Лескова.
     Письмо было из Ирландии. Его автор, аспирантка по русской филологии университета в Дублине, сообщала, что ищет эпистолярных контактов в России; она читала кое-что из моей прозы и предлагала виртуальное общение. Несмотря на крайний дефицит времени и неискоренимо-природную русскую лень, я согласился, оговорившись, что отвечать буду, возможно, с некоторыми задержками. Так завязалась наша дружба с ирландской девушкой по имени Онья - именно на такой транскрипции настаивала его обладательница.
     Круг её филологических интересов был огромен: от трактовки некоторых спорных мест в "Слове о Полку Игореве" до нюансов современной ненормативной лексики русских панков и металлистов - мне временами приходилось туго. Однако, коли назвался пазлом - влезай в зацепление! - так я переиначил на свой манер известную пословицу.
     Мы вели милейшую переписку и даже обменялись телефонами с целью наладить звуковой контакт, преследуя её фонетические интересы; кроме того, Онья собиралась приехать с визитами - у неё были друзья в нескольких городах нашей бескрайней и заснеженной...
     Звонила она всегда глубокой ночью.
     - Альоша, я могу надеяться, что вы не спите?
     - Можете быть вполне уверены в этом, Онья. Я закрою глаза, когда первые лучи солнца позолотят кроны плакучих берёзок за моим окном...
     - Вы остаётесь непокольебимым романтиком, мой милый друг. Но скажите прямодушно, я не отвлекаю вас от литьературного поприща?
     - Разговор с вами, Онья, является именно таковым поприщем, причём, как ни одно другое из моих пристрастий...
     - Вы мне льстьите, о, коварный Альоша!
     - Стараюсь, насколько это возможно, о, прекрасная Онья!
     - Я имею к вам русские филологические вопросы, как обычно...
     - Как вы их только находите в вашем рыжеволосом королевстве! . .
     - С помощью старого доброго элья, - он развязывает узлы на льюбых языках! Вчера я записала новую русскую поговорку: ЕБЛИВОЙ КОРОВЕ БОГ РОГОВ НЕ ДАЁТ.
     - Ммм... Вы записали, видимо, не совсем точно, Онья... Бог не даёт рогов БОДЛИВОЙ корове! . .


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]
Сайт автора: http://alokis.ru/

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.