|
|
Рассказ №1134
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Четверг, 16/05/2002
Прочитано раз: 18080 (за неделю: 12)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "Я должен признать, хоть мне это и неприятно, что я наклонен к излишествам. Мои средства позволяют мне быть расточительным, тем больший соблазн - аскеза. Когда я успеваю схватить себя за руки (монашеский эвфемизм), я отдаю ей дань; но, верно, главная моя страсть - та, о которой узнаешь во сне или в миг первого порыва - совсем другая. В противном случае как объяснить мое хладнокровие (будто я угадал все наперед) и мою готовность, то и другое вместе, когда приятный голосок в трубке с умело-бархатны..."
Страницы: [ 1 ]
Я должен признать, хоть мне это и неприятно, что я наклонен к излишествам. Мои средства позволяют мне быть расточительным, тем больший соблазн - аскеза. Когда я успеваю схватить себя за руки (монашеский эвфемизм), я отдаю ей дань; но, верно, главная моя страсть - та, о которой узнаешь во сне или в миг первого порыва - совсем другая. В противном случае как объяснить мое хладнокровие (будто я угадал все наперед) и мою готовность, то и другое вместе, когда приятный голосок в трубке с умело-бархатным переливом, излишне опытный, может быть, но эта опытность тоже была мне мила - на свой лад, конечно - спросил у меня, намерен ли я нынче весело провести ночь? В России бы я остерегся; но американский сервис исключает подвох. Ручаюсь, что у меня даже не дрогнул голос. Ни сердце. Я отвечал с улыбкой (адресованной зеркалу в ванной, из которой вышел), что да, намерен, и что так и знал (дословно), "что ваш отель - это веселый дом". Впрочем, по-английски каламбур был плох. Телефон сказал "о-кей" и дал отбой. Я как раз успел распаковать свой сак, принять душ и убедиться, что ни одна из девяти программ-кабелей местного телевиденья меня никогда не заинтересует. И тут услышал стук в дверь. Стук тоже был умелый, легкий, почти случайный, будто кто-то походя, невзначай раза три коснулся пальцем двери. Шорох крыльев ночной бабочки. Я отворил, так же все улыбаясь в пустоту. Что ж: зеленоглазая шатенка. Волосы собраны кверху в пушистый ком. Среднего роста, в форменной мини, ножки стройные, попка круглая, грудь... Да, глаза: она улыбалась, они нет. Так бывает в книгах, но в жизни это редкость, чаще расчет или игра. Я тотчас спросил о причине; я не люблю лишних тайн. Она перестала улыбаться.
- Ненавижу свою работу, - сообщила она.
- Хм. Ты не хочешь быть проституткой?
- Не хочу. (Наш разговор шел по-английски и, боюсь, в переводе он выглядит угловато. К тому же нельзя передать мой акцент.)
- Так-так, - сказал я. - Почему же ты здесь?
- Из-за денег.
- У тебя нет иного способа их добывать?
- Я студентка. Летом это лучший заработок.
- Хорошо, - кивнул я. - Тогда начнем. Тебя, кстати, как зовут?
Вероятно, оттого, что летняя практика и впрямь не нравилась ей, Лили разделась довольно вяло - не так, как я ожидал (смутный расчет, основанный на книгах: Сэлинджер, Сирин, Мисима...) Но результат был тот же: голая девушка с трусиками в руке. Их она робко сунула под матрац.
- Мне сказали, на всю ночь? - спросила она.
- Да, - кивнул я. - Я вряд ли смогу быстрее.
Я не стал с ней церемониться, сам разделся, сдернул прочь плед (черно-синий, колючий) и уложил Лили навзничь поверх простыней, велев ей раздвинуть ноги. Жанр требует подробностей. Я уважаю жанр. У нее были милые, едва видные веснушки, чуть удлиненное (как это часто у белобрысых) лицо, тугие грудки с сосками в доллар, уютный живот и узкая, по моде, грядка волос между ног - она, впрочем, вскоре сбилась и стала похожа на мокрое перо. Раза два Лили хотела пригладить ее пальцами. Кто умеет хорошо плавать (а что еще делать на курорте?), у того есть стиль. Я никогда не любил бесплодных барахтаний, взбрыков, вздрогов и прочей щенячьей возни. Через пять минут ее глаза помутились; через десять она стала стонать. Я дал ей короткий отдых - и бурно довел ее до конца. (Прошу прощения у соседей. На мой взгляд, однако, администрация отеля сама должна брать на себя ответственность за весь этот гам). Когда, полчаса спустя, я поставил Лили раком, она заботливо спрятала рот в подушку-карамель. Раковая шейка (конфеты детства) была хороша... Боюсь, я первый в ее жизни посягнул на ее зад. Не удивительно; американцы вообще пуритане. Во время коротких перерывов я узнавал жалкие подробности ее жизни (теперь уже их не помню). Об одной из них, впрочем, я сказал, не обинуясь, что это - "коровье дерьмо" (идиома). Речь шла, кажется, о смерти - не то ее, не то ее матери. Она сделала вид, что обиделась. Трудно сказать, сколько именно раз она кончила в эту ночь. Те, кто знает американские отели, должно быть, помнят удобство теневых штор и студеную мощь кондиционеров. К утру я продрог до костей и, взглянув вверх, увидел полоску света, тишком пробившегося к нам из окна. Лили сжимала меня в объятьях, что было кстати, она вся горела и твердила, что любит меня. Не хотела брать денег. Умоляла найти ее или дать ей мой телефон. Ее кудряшки опять растрепались - внизу и на голове. Я сказал, что хочу спать. Одел ее (так и забыв навек под матрацем ее трусы), сунул деньги ей в руки и выставил за дверь. Сквозь сон, мне кажется, я слыхал ее всхлипы.
Но возможно, что это был сон. Повторяю, я не люблю тайн. Все, что я сделал, я сделал нарочно (и очень устал). Но, надо думать, все-таки изменил - в ту или другую сторону, не важно - ее взгляд на ее жизнь. Больше этого никто никому ничего не может дать. Что до меня, то я равнодушен к ней - при всей дивной неге ее тела, которой не отрицаю. Я вовсе не уважаю ее. Мне не нужна подружка-проститутка. И мне все равно, что с ней будет дальше. Это касается всех их, таких, как она. У меня на родине их более чем достаточно. А я не терплю нюни. В этом есть справедливость. Будь я другой, мы бы вовсе не встретились. Где бы я взял деньги на Америку и на нее?
Это я подарил ей эту ночь. Впрочем, я не хочу оправданий. Каждый волен думать обо мне что угодно. Мне же пора спать. Мне очень хочется спать. Черт возьми! Во Флориде утро.
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
|
|
|
| | Почему её "перемкнуло" на "розовой любви" , Ксюша не могла понять: То ли пуританское, строгое воспитание деда и бабушек, то ли пофигизм родителей, но, несмотря на деланную нежность "любящих женщин" из многочисленных постановочных порнороликов из интернета и показную жестокость "обычного секса" оттуда же, Ксения всё-таки тяготела к двуполым отношениям: Хотя последние "двуполые отношения" у неё были таки давненько: Ксения в таких случаях привыкла спасаться "рукоблудием" , особенно когда подпирали гормоны, но всегда боялась не сдержаться: Соседи узнают, дочка услышит, что подумают только: И ограничиваемые эмоции почти никогда не давали желаемой разрядки: | | |
|
|
|
| | Судя по всему они тоже крепко возбудились - Саша все жаднее пытался лизнуть мою головку, а Ира просунула себе в трусики мою руку, раздвинула губы и ввела мои пальцы глубоко во влагалище попросив вдруг "сильно пошевелить пальчиками в пизде". Затем, взяв меня за запястье она начала вталкивать кисть моей руки во влагалище... Вталкивать и вынимать, вталкивать и вынимать.... Убедившись, что я понял, чего она хочет она положила левую руку на затылок мужа, правой перехватила мой член снизу и толкнула мою головку на встречу с ртом Саши - он будто только этого и ждал, нежно, но крепко заглотив член очень глубоко... Я почувствовал, как его язычок прошел по стволу и проник под шкурку страстно возбуждая головку... Ира толкала его в затылок насаживая его рот все глубже на мой член и стонала... "соси, соси! Лижи этот хуй! Отсасывай! Заглатывай!" А сама сползая с сиденья, как сумасшедшая насаживалась всем влагалищем на мою руку. Ирыны ноги раздвинулись до предела, а горячая вагина стала невероятно мокрой. Время от времени, когда моя рука проникала глубоко, Ира сжимала ножки фиксируя мою руку в себе. | | |
|
|
|
| | Мы встречались раза по 4 в неделю, нам было по 15 лет и гормоны требовали своего. Мы занимались нежными ласками часами, кусая ее шею и грудь с нежными розовыми сосочками, я доводил ее до исступления. Она терлась своей промежностью и мои ноги, я делал я массаж стоп. Как я люблю женские стопы. Они такие утонченные, с нежными пальчиками, которые хочется целовать. Я целовал ее стопы, а она закрывала глаза, позволяя мне делать то, что еще никто ей не делал. Я помню ощущение прикосновения ее изящной стопы к моим губам и щекам. Я помню легкий запах кожаных туфель от ее ног, когда придя с прогулки, мы целовались, и я ласкал пальчики ее ног. Когда я прикасался к ее соску, по ее телу проходил ток, она дергалась и прижималась ко мне, к месту на штанах где выпирал мой член и она терлась об него, я целовал ее грудь и шею, чувствуя запах ее мокренького влагалища, трущегося и мой бугор. Потом был оргазм. Я впервые держал в руках стонущую от накатившего оргазма девочку. Замерли. Нежный поцелуй в губы, чуть пересохшие от пережитого. Для нас это первый оргазм. | | |
|
|
|
|
| | Я поежился, пытаясь бороться с сильным позывом писать. Мне уже давно следовало сходить в туалет по-маленькому. "Но не проситься же сейчас у медсестры, - с обидой подумал я, - Тем более при девчонках". | | |
|
|