Рассказ №16225

     Дочь, не умело, в разнобой дрочила член, и, сама того не зная, сим только разжигала мне удовольствие. Её верхняя рука доила его от середины до мокрой головки, а нижняя от середины до основания, невольно стукаясь об мои небольшие яички.
     Слыша, что мне хорошо, она, помня наказ, увеличила темп, и, тоже слегка пыхтя от усердия, вскоре начала потеть как от возбуждения, так и труда, постепенно переходящего в азарт!
     - А-а-ах! А-а-ах! - стонал я всё сильнее, просто купаясь в захлестывающих волнах блаженства, а Катарина, продолжала и продолжала ритмично надраивать мой половой орган.
     Ахая во всю прыть, я, быстро ощутив под головкой тот раскаленный огонь, когда эрекция уже находится на грани с эякуляцией, невольно поднял глаза на свою лихую мастурбаторщицу! Её лицо уже полыхало во всю, а длинные волосы растрепались и даже кое-где взмокли у шеи. С моей стороны эти шелковистые, светло-русые волосы дочери спадали больше на спину, а с другой, красиво свисали перед её лицом вниз, покачиваясь от каждого её движения.
     Это вновь напомнило мне о Джоди, которая всегда занималась со мною сексом с распущенными длинными волосами, будто обезумевшая от страсти дикарка! И сие так возбуждающе ударило в мою голову, что я, будто разом потеряв разум, потянувшись к усердной доительнице... крепко заключил в свои объятия!
     - Кати, ты божественна! - глядя на неё, в сердцах выкрикнул я, чувствуя, что её рука тоже обхватила мою спину. - Ты не знаешь, как ты божественна!
     И, смотря в её круглое веснушчатое лицо с огромными глазами-озерами, я окунул одну руку в поток её мягких льющихся волос, и, бережно притянув к себе за затылок... поцеловал в томно раскрытые губки!
     Я целовал Катарину со всей своей любовью, со всей своей страстью, которая накопилась во мне за эти годы! Целовал: трепетно сося её нижний пухленький лепесточек, играя горячим языком с её сладостным язычком, облизывая её зубы, десна, и жадно всасывая в себя божественный нектар её слюнок, смешивая их с обильно льющимися моими.
     Я целовал девчонку и чувствовал её ответные неумелые действия, кои только подчинялись моими. Она подчинялась моему языку, а я дико лизал её божественную полость, вкушал язычок и, с головой растворялся в тумане безумной нежности, отравляющей приторной сладостью запретного плода, разрушенным табу, ибо я целовал всем желанием свою родную любимую дочку!
     Катарина обдавала моё лицо горячим дыханием вздымающихся ноздрей курносого носика. Ощущая все мои соки во рту, она, видимо тоже дурманясь волнами удовольствия, отпустила палку моего члена, и уже полностью обняла меня за спину.
     Я, чувствуя, как от поцелуя (первого поцелуя дочери с настоящим мужчиной, и не просто мужчиной, а отцом!) она просто тает в моих руках, ещё крепче обнял её и... не отрываясь от райских пухленьких губ, в страстном порыве повалил её под себя! Повалил так, что член мгновенно проехался по её бедру, ещё скрытому гладкой поверхностью шортиков!
     Как безумный я продолжал страстно целовать Катарину, но уже инстинктивно трясь членом о её бедро. Я тонул в ротике своей девчонки, возбужденная кровь бешено носилась по всему моему телу и, ударяя по мозгам, всё сильнее одурманивала сознание.
     В моих объятиях дочь казалась трепещущей лесной нимфой, в коей был источник бесконечного наслаждения - нимфой, чей сок я с жадностью пил с её нежных маковых уст и никак не мог им насытиться. С каждым мгновеньем поцелуя мне чудилось, что её губки тают в моих всё более наполняясь теплотой страсти. От их все время ускользающего воздушного вкуса, мне быстро стало казаться, что я будто нахожусь не на кровати, а где-то парю под потолком - парю от безудержного кайфа, несясь даже куда-то повыше!
     И, через минуту, сознание полностью изменило мне, ибо член уже дико стенался на гладких шортах моей нимфы, моментально став её жалким рабом, просящим ласк такой юной замечательной плоти!
     - Джоди... - еле оторвавшись от сладко-влажных чуть вспухших губ Катарины, тяжело прошептал я имя своей супруги. - Джоди...
     Вдыхая раскаленный меж нами воздух, я просто обезумел от страсти, и в накатившей хмельной пелене мне уже казалось, что я целую не дочь, а вновь, как прежде, свою любимую женщину!
     - Джоди... - как в бреду всё шептал я, чуть ли не плача от мук раскаленного члена. - Джоди... Моя любимая, Джоди...
     И вновь сомкнулся с теплыми нежно тающими устами Катарины, снова взрывая мощную волну чувств, будоражившую плоть, и стремительным потоком уносящую сознание куда-то в летящую неизвестность!
     Находясь в сих головокружительных вспышках фонтанирующего удовольствия, я, дабы не впасть в обморок, все-таки оторвался от маковок девчонки и как безумный припал губами уже к её тонкой фарфоровой шее: словно вампир, я, стал впиваться в её нежную бархатистую гладь, ощущая все прилипшие к ней в поту травинки вольно спадающих волос.
     Катарина лежала подомной и покорно принимала мои ласки: её лицо вовсю полыхало в красном зареве взбудораженной крови; влажные губы припухли будто при простуде; а прикрытые веки глаз взволнованно трепетали, едва высекая из-под ресниц мерцающие искорки впервые ведомой ею истомы. Оглушенная первыми в жизни долгими обжигающими поцелуями, она, широко раскрыв горячий рот, жадно вдыхала комнатный воздух, словно беспомощная юная русалка, выкинутая на берег к утехам зрелого похотливого сатира.
     Любовно расцеловывая тонкую шею тяжело дышащей дочери, во мне вновь помутился рассудок. Мне вновь стало казаться, что я ласкаю губами Джоди - именно супругу я всегда целовал в шею - целовал перед тем... как войти в её неповторимое лоно!
     От сего, резко ударившего жаром в лицо, почти инстинктивного воспоминания, я сразу почувствовал как член (который наверно за все это время прогнал по своим сизым венам всю кровь моего организма!) сейчас просто разверзнется неудержимыми струями накопившегося эякулята! Чтобы не допустить этого так быстро, я сильнее налег на Катарину и сильно прижал его к её бедру - член сразу ощутил облегчение, но я вдруг осознал, что не будь на дочери шортов, его накаленная головка точно бы оросила её бедро моей жирненькой половою сметанкой.
     
     Стиснув член, я, почти распластавшись на Катарине, с тихим чмоканьем продолжал смачно целовать её в шею, иногда тихонько касаясь её кончиком своего похотливого языка. Катарина, выпустив меня из объятий, лежала почти без движенья, но всё так же продолжала глубоко вдыхать воздух.
     Так, в блаженной самозабвенности лаская губами её шею, я вдруг опять ощутил под собою какие-то выступившие бугорки, и, в следующее мгновенье с трепетом осознал, что это была грудь моей девчонки! Тогда, всё ещё не убирая левую ладонь с её затылка, я, прижав губы почти у самого её уха (чувствуя прохладные ласки шелка её волос) , другою рукой медленно проник под материю футболки. И, нежно пройдясь ладонью по приятной глади её теплого живота, вскоре достиг небольших расплывчатых шариков её сисек.
     - А... - наконец выпорхнуло томное гласное из алых губ Катарины, коя хоть так и лежала с открытым ртом, окончательно закрыла свои мерцающие глаза.
     Я же, чувствуя рукой то одно, то другое желе её пробуждающейся груди, нежно замял её в легком эротическом массаже.
     - А... а... а... - откровенней заохала моя юная прелестница, вновь, на мгновенье, раскрыв лучезарные очи.
     Я быстро ощутил, как от ласк моих пальцев её сиси резко уплотнились, гордо выставив свои крошечные жемчужины сосков! И, сие половое возбуждение Катарины, её едва слышные бархатные стоны, снова взвели во мне дикое звериное желанье - ведь сама плоть - эта юная плоть моей девятнадцатилетней богини, просто взывала к тому, чтобы ею сейчас овладели и утолились сполна!
     Патокой стонов и встопыренной грудью Катарина "звала" меня уже не как отца, а как мужчину, своего крепкого взрослого самца, которому она уже была готова инстинктивно отдаться!
     Я, с емким содроганьем прочувствовав это всеми фибрами души, наконец отлип от её шеи, и, продолжая мять её левый холмик, отлег от неё. Она открыла глаза и, мягким лучистым взором любви (коей казалось стало ещё больше) взглянула на меня с всё той же робкой улыбкою, стесняясь собственного удовольствия.
     Я же, мято улыбнувшись ей в ответ, на волне страшного желания принялся снимать с неё футболку - Катарина покорно подняла руки, и вскоре, она была отброшена на пол, присоединившись к моим брюкам и трусикам.
     Прелестное обнаженное фарфоровое тело дочери открылось моему взору, возбуждающе вздув небольшие лимонки сисек, на коих бордовыми вишенками (в окружении такого же ореола) пошло топырились её мелкие сосочки. Ещё несколько лет назад, я без всякого вожделения много раз видел её голой, когда намыливал её в ванной или переодевал в чистые одежды. Видел и сейчас то, что она ещё была довольно неопытна. Однако, моя пробужденная плоть, имея двухлетний стаж сексуального голода, была явно готова удовлетвориться и сим плодом. Плодом расцветающей женщины.


Страницы: [ 1 ]

Читать из этой серии:

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.