Рассказ №17991

     Пятиклассник Саша жил в значительном и промышленном городе на одноэтажной улице Жемчужникова. Крытый шифером кирпичный дом, в котором проживала их семья у перекрёстка, одним окном выходил на улицу создателя Козьмы Пруткова, а другими двумя - на такую же одноэтажную улицу Пятигорскую.
     Сашиного отца звали Василий Федотович, он водил "Камаз" ; а мать, Нина Афанасьевна, работала кастеляншей в детском саду "Красная шапочка". Летом, когда детский сад закрывался, мать ухаживала за овощами в своём собственном саду и успевала до осени продать на городском рынке и капусту, и картофель, и петрушку, и яблоки.
     Саша рос послушным и тихим, он был миловиден, с длинными каштановыми локонами; мать радовалась Сашиной помощи по хозяйству и с удовольствием брала сына с собой на рынок.
     Когда к Нине Афансьевне подходили покупатели и рассматривали крупные клубни картофеля, Саша глазел на взрослых из-за прилавка, совсем не мигая своими широко открытыми изумрудными глазами с длинными пушистыми ресницами.
     - Какой сынишка-то у Вас! Прямо с клумбы! . . Завесьте пару кило, что ли.
     - А сейчас, сейчас. Сашенька мне помощник, - гордилась мать сыном и вручала ему наполненную сумку.
     Саша, краснея, выносил сумку покупателю и ждал, пока тот отсчитает монеты для матери. Мать спрашивала между прочим, в каком районе покупатель живёт, и если слышала в ответ названия окрестных улиц, посылала Сашу донести покупку до ворот.
     Саше нравилось очень ходить по незнакомым улицам; в конце пути его обычно приглашали в дом, созывая домочадцев полюбоваться красивым и нежным мальчиком, и давали ему гостинцев.
     Видя Сашу, сосущего петушка на палочке, товарищи Нины Афанасьевны по цеху старались угостить её скромного сынишку тоже. Грузин Гиви вручал ему чурчхелу, узбечка Назира отсыпала урюк, Костя из Сибири набивал ему карманы кедровыми орехами.
     31 августа, в двенадцатую пятилетку, Нина Афанасьевна положила себе закончить работу раньше. Саша печалился, что кудрявое зелёное лето убегает прочь от наступающих длинных скучных уроков. Покупателей было мало, мальчик печально грыз семечки. Сквозняк доносил в их ряд свежий и прохладный воздух.
     "Либо начать прямо после вот этой старушки собираться домой" , раздумывала Нина Афанасьевна, привечая появившуюся словно из-под земли бабушку в тёмном платке и чёрной безрукавке. Её спина была слегка согнута, лицо смугло и морщинисто, а узловатыми пальцами она перебирала капусту на прилавке.
     - Хуйня-то всё какая-то; вот раньше были помидоры при старой власти! - вполголоса ругалась бабка, а сама всё шерстила пучки петрушки, аккуратно перевязанные ниткой.
     - Правда Ваша, помидорами не торгую я, - развела руками Нина Афансьевна. - Разве вон в конце ряда посмотрите, там у женщины кубанские хорошие.
     - А что ты тогда здесь торчишь, если у тебя нет ни хуя?
     Саша заглянул в старухины глаза и поразился: её взгляд сгущал темноту, властвовал, страшил чем-то неизведанным, как тёмные окна на вечерней улице. А Саша-то любил освещённые окна рассматривать. Всё-таки он приподнялся с дощатого ящика, на котором сидел, и произнёс, заикаясь и по-девчачьи сюсюкая:
     - Женщина! Выбирайте выражения вообще!
     - Я сюда пришла выбирать не выражения, а кочаны. Хорошенькие такие кочанчики, чем милее, тем лучше; у кого они есть, разумеется. Все пойдут у меня в дело, все захрустят, как миленькие. Ишь! - старуха на прилавке сгрудила тугую капусту с выпирающими толстыми жилами и достала из кармана кошелёк.
     Нина Афанасьевна взвесила; она была смущена, чувствовала свою вину как будто и желала уже её загладить, отчего и принялась уговаривать сына, чтобы он помог бабушке донести купленное. Ей было так неловко, что она даже не осмелилась спросить у старушки адрес. "Хотя бы даже она далеко проживает, пусть уж Сашутка её умаслит; а тогда и сдам весы, и домой пойдём; ещё форму надо погладить на завтра..."
     Саша прослезился, но храбро взял сумку со звонкой капустой. Старуха самодовольно хмыкнула, развернулась на своих старомодных крепких туфлях и пошла вдоль рядов к выходу; Саша следовал за нею, строго выдерживая расстояние в три шага, но и прилагая все силы, чтобы не отстать. Нина Афанасьевна смотрела. К ней больше никто не подошёл в тот день.
     Старуха и Саша вышли из рынка и так и пошли прямо по улице. Солнце закрывали облака, прохладные порывы ветра раскачивали деревья, первые жёлтые и красные листья изредка падали на асфальт. Понемногу Саша успокоился и, по своему обыкновению, начал рассматривать здания по сторонам дороги, за которыми поодаль возвышался белый элеватор. Башня элеватора была хорошо видна из любого квартала города. Саша не мог отвести от неё глаз, словно зачарованный. Он воображал, что элеватор с высокими округлыми хранилищами на берегу Студенца - не мукомольный завод, а старинный замок, окружённый таинственным бетонным забором и водяным рвом, и обитают там эльфы.
     Саша на полном ходу ударился головой в спину старухи, остановившейся у светофора.
     - Ай! - вскрикнул он, больно ударившись носом.
     - И чего ты только всю жизнь пялишься на эту Егоровскую мельницу! - старуха обернулась и как будто улыбнулась. - Ведь не видишь ничего, а пялишься!
     Она вдруг щёлкнула пальцами у самого носа Саши. Боль мгновенно стихла. Саша растерянно трогал нос. Старуха медленно произнесла:
     - Вот теперь можешь смотреть.
     Саша оглянулся и увидел, что знакомая ему белая башня изменила цвет, побагровев, а на небе стали собираться тучи.
     Старуха шла по мосту, а Саша боялся отстать, и всё-таки смотрел на башню. Где-то раздался гром, мост затрясся, а башня вдруг стала пульсировать и разбухать. Небо потемнело.
     Саше стало так страшно, что он едва не схватил старуху за руку. Башня, как живая, ходила ходуном, от земли до самого верха на ней обозначились вздувшиеся жилы, а все двадцать четыре бетонных хранилища совсем уж округлились и сжались, прижались к земле.
     Башня стала раскачиваться из стороны в сторону. Она всё краснела и краснела, словно раскаляясь изнутри. Самый конец её раскалился добела и напрягся до невозможности, дрожа в вышине. Вновь раздался ужасный грохот, всё вокруг затряслось, а крыша на башне разошлась и из проёма изнутри хлынул удивительный сверкающий поток прямо вверх, к тучам.
     Пошёл какой-то необычайный дождь, Сашу окатило, как из ведра, но очень скоро перестал, небо прояснилось, и только Саша с удивлением рассматривал свою куртку и брюки, на которых выступили мокрые серебристые чешуйки.
     Ступив с моста на берег, старуха вновь замедлила шаг, обернулась к Саше и щёлкнула опять пальцами перед его носом.
     Нос сразу же стал саднить, одежда стала сухой, а элеватор теперь, как и обычно, белел за домами. За весь дальнейший путь Саша не произнёс ни слова. Лишь когда старуха прошла между двух деревянных столбов, поддерживающих электролинию, которые стояли образуя букву Л, мальчик тряхнул головой, повернулся и обошёл столбы по вытоптанной в траве тропинке.
     Старуха жила совсем не близко; они добрались на другой край города, и в конце тихой и пустынной, заросшей муравой улицы с одноэтажными домами то под жестяными, то под шиферными крышами, то с берёзой, то с рябиной у окна с резными наличниками, старуха остановилась у ворот, крашеных масляной охрой, достала причудливо изогнутый кованый железный крюк, вставила его в отверстие в высокой калитке, повернула, подцепив изнутри засов, дверь отворилась, и Саша вступил вслед за старухой во двор, где шелестел в сумерках сад.
     Тут уже пахло осенью и яблоками. Саша вздохнул и повиновался знаку старухи, которая поманила его в дверь дома. Они вошли и разулись.
     Изнутри дом показался Саше просторней, чем снаружи. Прямо вёл широкий, устланный светлыми квадратными ковриками коридор, в конце которого находилась веранда. В этом коридоре могло бы уместиться комнат пять. Веранда выходила прямо в сад, в проёме между нескольких высоких деревянных столбов можно было видеть деревья. Саша затаил дыхание и выпучил глаза: деревья цвели розовыми лепестками, лепестки плавно осыпались вниз, а весь сад пронизывали яркие лучи солнца.
     "Это, наверное, кино" , подумал Саша, не отрывая глаз от цветущих деревьев.
     - Хочешь посмотреть мой садик? - старуха была довольна тем впечатлением, которое произвёл на мальчика сад. - Давай сюда сумку.
     Саша двинулся по коридору, с одной стороны которого также возвышались деревянные столбы, совсем не круглые, а с четырьмя гранями, без никакой краски, так что все разводы и сточенные сучки были на виду. Стены состояли из пересекавшихся деревянных реек, филёнки были оклеены какими-то тонкими полупрозрачными белыми обоями. Эти обои пропускали свет! А окна отсутствовали. Саше очень хотелось провертеть пальцем дырочку в бумаге и заглянуть туда, чтобы понять, от каких лампочек взялось столько света, но он вёл себя прилично.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать из этой серии:

Читать также:

© Copyright 2002 limona.online. Все права защищены.